Из всех древних строений на этой древней земле сохранились в основном церкви да монастыри.

Это неудивительно — за всю свою историю несчастная Армения почти не бывала политически независимой, и монастыри были чуть ли не единственными центрами местной культуры и самоуправления. Здесь располагались учебные заведения, их использовали как крепости, а священники работали преподавателями, судьями, социологами и утешителями страждущих.

Даже если для вас религия — пустой звук, посетить некоторые из храмов и монастырей стоит. Из-за архитектуры (любимое туристическое всех времен ”умели же строить!”) и ради тех мест, где они располагаются: стратегически выгодных и эстетически выдержанных.

Татев Монастырский комплекс IX века на обрыве ущелья реки Воротан — живописен и труднодоступен. Довольно долго он был административным центром юга Армении, княжества Сюник, но настоящий его расцвет приходится на XIV век, когда тут открылся Татевский университет с тремя факультетами: философским, художественным и музыкальным.

Здесь были: библиотека, одна из древнейших в мире сейсмостанций, многочисленные жилые и хозяйственные помещения.

Но увы, труднодоступность сыграла с Татевом злую шутку — дорога через ущелье тяжела, и постепенно он пришел в упадок, а когда в начале XX века землетрясение оставило монастырь в руинах, его так и вовсе оставили в покое.
Ситуация изменилась буквально на днях — осенью над ущельем открыли самую длинную в мире (5,7 км) канатную дорогу ”Крылья Татева”, а монастырь частично отреставрировали и продолжают над этим работать. Предполагается, что это будет одно из самых популярных в Армении туристических направлений, а Татев снова станет экономическим центром провинции.

Нораванк ”Новый монастырь” в окружении красных скал относится к XIII веку, и стоился он как резиденция епископов Сюника, а поскольку неподалеку располагался знаменитый университет Гладзор с библиотекой, то тут непрерывно кипела культурная жизнь. Ученые клирики жили в кельях с таким роскошным видом, который непременно нужно оценить. А заодно и полюбоваться на церковь Сурб Аствацацин (Святой Богородицы), погребальные сооружения… ну и перекусить в бывшей трапезной монастыря.

Древнехристианские археологические памятники северного кавказа

В году командующий войсками Кавказской линии и Черномории генерал Эмануэль снаряжает по своей личной инициативе научную экспедицию для изучения древних храмов Северного Кавказа. Их осмотр и описание он поручает известному архитектору Иосифу Бернардацци. Сопровождаемый казачьим конвоем и карачаевскими князьями Бернардацци отправляется в путь. К сожалению, ему удается осмотреть и зарисовать лишь Сентинский и Хумаринский храмы. Из-за рано наступившей зимы добраться до ущелья.

Зеленчука оказалось невозможным. Вернувшись, Бернардацци представляет генералу Эмануэлю отчет о своей поездке с чертежами и рисунками церквей. Сам искусный зодчий, Иосиф Бернардацци поражается замечательной архитектурой храмов и их удивительной прочностью. Его восхищают сохранившие живость своих красок фрески Сентинского храма. Бернардацци был первым европейцем, посетившим эту церковь. Он признает храм византийским и относит его сооружение ко времени Константина Великого.

Экспедиция года по изучению христианских археологических памятников Северного Кавказа была первой в России. С этого времени они становятся предметом серьезного научного исследования.

Впрочем, древние горные храмы начинают привлекать внимание ученых еще раньше. И это неудивительно. Построенные в ранний период христианства, возведенного здесь первыми миссионерами, учениками и последователями апостолов Андрея Первозванного и Симона Кананита, уцелевшие счастливым образом в эпоху монгольского нашествия, беспощадно сметавшего все вещественные признаки христианской религии, эти храмы имеют огромное историческое значение.

Первое упоминание о закубанских храмах принадлежит немцу Я. Рейнеггсу, побывавшему в этом районе во второй половине XVIII в. Он описал развалины монастыря на Зеленчуке и два каменных храма за Кубанью. Ему удалось достать две книги из этих церквей. Одна из книг была на славянском языке.

В году майор Потемкин составил описание трех храмов на Б. Зеленчуке. Он первым зарисовал обнаруженный им знаменитый крест с греческой надписью, датированной г.
В году, как уже говорилось, снаряжается первая российская экспедиция. Ее организатор, генерал Эмануэль, изучив отчет Бернардацци, начинает думать о возможности открытия храмов в верховьях Кубани. Он первым доносит министру внутренних дел графу Закревскому о хорошей сохранности церквей, полагая необходимым восстановить одну из них, построив для ее защиты военное укрепление.

«Военные и гражданские чины могли бы пользоваться этой церковью, — писал Эмануэль, — а при восстановлении богослужения и абазинцы, как бывшие христиане, обратились бы в православие, а со временем и другие горские народы, почему он полагал бы устроить там монастырь и странноприимный дом».

К сожалению, военная обстановка, сложившаяся на Северном Кавказе, не позволила приступить к восстановлению древних церквей. Преемник Эмануэля, генерал Вельяминов, ссылаясь на отсутствие в его распоряжении войск для защиты храмов, предпочел в г. отложить их восстановление до того времени, когда кордонная линия перейдет за Кубань. «Надо заметить, — пишет по этому поводу Г. Прозрителев, — что предложения Емануэля относительно занятия указанных мест и восстановления церквей были отвергнуты Вельяминовым по соображениям личного характера».
Публикация на русском языке описания Сентинского и Хумаринского храмов, сделанного Бернардацци, вызывает к ним большой интерес в научных кругах. В г. храмы посетил археолог А. Фиркович. Он заново описал Хумаринский храм на горе Шоана, включив в научные обзоры ряд других древнехристианских археологических памятников: каменный крест с греческой надписью из ограды церкви станицы Сторожевой, два креста с такими же греческими надписями у Сидова аула, крест вблизи станицы Сторожевой.
Тогда же Фирковичу сообщили об остатках древнего храма у аула Карт-Джюрт, вблизи Эльбруса. Известный кубанский исследователь Е. Д. Фелицын составил археологическую карту Кубани, на которую он внес все известные к тому времени древние археологические памятники. Особенно много их обнаружил Фелицын в окрестностях станицы Сторожевой. По его мнению, сохранившиеся на Кубани остатки каменных башен, развалины колоний и древнего укрепления у Хумаринской крепости носят следы генуэзского происхождения.
Вместе с Фелицыным в г. в этом районе побывал археолог Г. Куликовский. Он разыскал в ущелье реки Б. Зеленчук, в урочище Старое Жилище знаменитую надмогильную плиту с аланской надписью, впервые обнаруженную В. Струковым в г. и расшифрованную затем ученым В. Ф. Миллером.

Другой крупный археолог — Сысоев — делает в году подробное описание уже всех древних храмов региона. Сентинский храм он относит к центральному поселению всей округи. На основании византийского стиля его архитектуры В. Сысоев делает вывод, что он сооружен в Х — XI веках. В районе Сентинского храма Сысоев нашел развалины двух небольших христианских часовен. Одна находилась на горе Кала-Сырты, другая же стояла на вершине соседней горы и была разобрана местными жителями на устройство кошей — загонов для скота. В стенах одной из них был обнаружен большой камень с высеченным изображением креста.

Сысоев неоднократно бывал здесь и в последующие годы, обнаружив вместе с краеведом А. Дьячковым-Тарасовым остатки часовни на плоскогорье Индыш-Баши. Сысоев составил детальный обзор всех археологических памятников по течению рек Теберды и Кубани. Он первым подвел итоги археологических обследований в этом районе.
Дьячков-Тарасов, оставив подробное описание Сентинского храма и определяя время его возникновения IX — Х веками, пытался установить и путь, по которому христианство распространялось по Северному Кавказу.

Надо сказать, что у Сентинского храма в г. был уже основан Спасо-Преображенский монастырь, а Хумаринский храм обращен в г. в Георгиевский скит АлександроАфонского Зеленчукского монастыря. Автор полагает, что этот район, населенный предками осетин, находился под грузинским влиянием, ссылаясь на то, что царевич Вахушт упоминает Хумаринский храм в числе церквей, подчиненных католикосу Западной Грузии. По мнению Дьячкова-Тарасова, Хумара была резиденцией епископа.
Тебердинская же долина служила в те времена оживленным торговым путем из района нынешнего г. Сухуми в землю алан и адыгов.

Редакционное примечание к этой статье, в свою очередь, дает очерк исследований этих древних христианских храмов и оспаривает некоторые положения автора о происхождении христианства на Северном Кавказе. Редакция «Кубанского сборника» считает более вероятным наличие византийского влияния на этот район, нежели грузинского. Грекам, а не грузинам она приписывает и сооружение древних храмов.
Следы же разработанной древней дороги через Клухорский перевал прямо указывают на проникновение христианства на Северный Кавказ из Абхазии. Время сооружения Сентинского храма редакция «Кубанского сборника» относит к эпохе не позднее XI века, отмечая поразительное сходство его фресок с росписью храма Св. Софии, сооруженного в VI веке в Константинополе. Их «писала твердая уверенная рука, никакого отступления от схоластических образцов себе не позволявшая и не умевшая, вероятно, писать иначе.
Художник, очевидно, был грек».

По поручению Археологической комиссии Сентинский храм описал художник И.
Владимиров. «Некоторые развалины, — говорит он, — еще поныне поражают удивительной правильностью пропорции, прочностью постройки, а также яркостью и стильностью фресок и стенной росписи». Эти архитектурные особенности храмов, их высокий художественный уровень — несомненный результат высокой греческой культуры. «Я сознавал, — замечает далее И. Владимиров, — что вокруг храма были не пустые долины и леса, как теперь, а густо населенный город с жителями, понимавшими красоту и благолепие храма». Владимиров также ознакомился с развалинами храма у впадения в Теберду ее левого притока Амгаты. Вместе с остатками древнего городища он находился на верхней площадке очень обрывистого скалистого отрога горного хребта.

В советское время обстоятельный обзор археологических памятников на территории Карачая сделал Д. М. Павлов. Ссылаясь на статью П. Хицунова («Об остатках древних памятников христианства на Сев. Кавказе», сборник газеты «Кавказ», Тифлис, ), он писал, что в Сентинском храме было до хорошо сохранившихся фресок с греческими надписями. К сожалению, при реставрации храма монахини уничтожили в нем притвор, после чего древний памятник утратил свой колорит. То же произошло и с Хумаринским храмом после приспособления его под Георгиевский скит.

До восстановления храмов горцы использовали их как загоны для скота. Стены и потолки были черны от копоти разжигаемых в церквах костров. Известный русский живописец Н. Ярошенко, побывав в горах Карачая, на одной из картин изобразил стадо овец в развалинах древнего храма. Реставрированный Сентинский храм был увенчан вызолоченным платом и крестом, внутри церкви поставлен иконостас, а вблизи храма сооружена небольшая звонница. По словам Д. М. Павлова, монахини собрали в часовне черепа из могильников возле храма, сделав над ними надпись: «Мы были такими, как вы, вы будете такими, как мы». В Сентинской усыпальнице были также найдены бубенчики от омофора и кусок полуистлевшей парчи, принадлежавшие, видимо, епископу.
Впоследствии в притворе храма нашли остатки митры, серебряную лжицу, кусок стекла от чаши, кадильницу с цепью и, очень любопытная находка, греческую монету Х века.
О времени сооружения Сентинского храма Павлов пишет: «Судя по типу орнаментов и технике фресок, построение храма относят то к концу IX века и началу Х века, то к XI веку. Эти разногласия вполне понятны, имея в виду постоянство византийского стиля, а также то, что храм в те времена могли ремонтировать».

Надо, однако, заметить, что в отличие от Сентинского и Хумаринского древних храмов, археологические памятники рек Большого и Малого Зеленчука на некоторое время выпали из поля зрения археологов. В году краевед Г. Прозрителев в магазине торговца старыми вещами обнаруживает топографическую карту рек Кефара и Бежгона, составленную, видимо, не позже -х годов прошлого века. На ней были отмечены многие археологические памятники: развалины древнего поселка с церковью и христианским кладбищем у аула Сидова, укрепленные лагеря, статуи христианских рыцарей, камень с надписью и каменный крест. На двух статуях, изображенных неизвестным автором на обороте карты, видны кресты, расположенные на плечах и на лбу рыцаря. У одного воина «в руках чаша, что говорит о намерении изобразить человека, воевавшего за веру и погибшего за нее, испив чашу страданий».

Благодаря найденной карте археологи узнали о местонахождении еще одного, до того времени неведомого, христианского храма на реке М. Зеленчук. Между тем еще И.
Бернардацци в своем отчете сообщал о намерении посетить Малый Зеленчук, чтобы осмотреть развалины древнего строения, именуемого Акбилек. В -х годах XIX в. о развалинах церкви, которую ногайцы называли Акбилек, писал К. Сталь.

В это же время становится известным предание, согласно которому Рим-гора вблизи Кисловодска принадлежала некогда владетельной княгине Акбилек (Белоручке), переселившейся сюда с верховьев р. Зеленчука, где находились ее дом и церковь. ШораБекмурзин Ногмов в своем труде отмечал: «Между Кубанью и Зеленчуком на высотах стоят кирпичные здания, называемые Адиюх, в переводе „дела предков». Там, по преданию, жили священнослужители». Советские археологи установили, что Акбилек — это ногайское название местности Адиюх, что дало нить для археологических исследований, давших поразительные результаты.

В  городище Адиюх, вблизи старинной башни, действительно были найдены остатки христианской церкви. Возле башни и вокруг храма находилось кладбище с христианскими погребениями. Судя по топографической карте, найденной Прозрителевым, этот храм был в начале XIX века еще цел. На более же поздней карте Е.
Фелицына () он не значится. По-видимому, храм разделял судьбу ряда других древних археологических памятников: был разобран горцами на их хозяйственные надобности.
Одним из первых по поводу варварского разрушения храмов забил тревогу преосв.
Владимир, епископ Ставропольский и Екатеринодарский, лично познакомившийся в г. с состоянием древних христианских святынь. Особенный интерес представляют для нас его труды, в которых он описывает Зеленчукские храмы. «Еще немного — и нашим взорам на пригорке является первая церковь… Но мы не останавливаясь проехали дальше.

Видим другую церковь побольше, разрушенную меньше, минуем и эту, и едем все среди непрерывных. развалин разной величины зданий». Лучше всех сохранилась к тому времени третья церковь, неподалеку от которой располагались остатки еще двух маленьких церковок.

Вторая Зеленчукская церковь была самой вместительной. Она, по словам преосв.
Владимира, оказалась достопримечательной потому, что «на горнем месте в алтаре сохранились остатки каменной архиерейской кафедры и иерейских сопрестолий каменных, чего в Других церквах и намека нет: явно, что это была церковь кафедральная, архиерейская». К приезду владыки Владимира на храмах виднелись небольшие деревья. «Несколько лет тому назад, — пишет он, — жил здесь отшельник. В его время на первой церкви росли три громадных сосны, пустившие корни в расщелинах крыши. Приходя помолиться, он видел, что во время сильного ветра три сосны, раскачиваясь, расшатывали и кровлю; опасаясь, что они падением от бури разрушат кровлю, он их спилил и убрал». При осмотре оказалось, что этот храм стоит буквально на «гробех». Его окружали устроенные в несколько этажей каменные гробницы. Над отвесной скалой возвышались остатки сторожевой башни. «Здесь, — пишет владыка Владимир в другой книге, — на узкой, но длинной прибрежной междугорной равнине, на протяжении нескольких верст — развалины древних зданий со следами крепостных рвов и стен. Около этих развалин в разных местах несколько кладбищ, с фундаментами часовен или маленьких церквей (пароклисы) и среди развалин высятся три древнейших храма греческих, некогда внутри украшенных сплошной стенной иконописью, ныне или уничтожившейся или едва сохранившей свои следы…» Ссылаясь на найденный у третьей церкви в г. майором Потемкиным надгробный камень с отчетливо сохранившейся датой., владыка Владимир относит сооружение всех Зеленчукских храмов к Х веку.
В этом месте оканчивался колесный путь и дальше к Марухскому перевалу через Кавказский хребет шла вьючная и верховая тропа. Выше по течению реки, в — км, по словам преосв. Владимира, находились остатки другого древнего христианского поселения, носившего среди местных жителей название Старого Жилища. «Урочище это зовется аркыс-архыс, полнее ару-кыс, что значит прекрасная девица, или чистая, непорочная дева. Может быть, здесь погребена в свое время чтимая за свою святость девица подвижница? Или потому, что тут был храм (может быть, и иноческая обитель) в честь Пресвятой Девы Марии?» Зеленчукским храмам посвящен интересный труд Д. Успенского, написанный с целью привлечь внимание читателей к древнехристианским святыням на реке Б. Зеленчук, для охраны и восстановления которых в г. была учреждена Александро-Афонская Зеленчукская пустынь. «Развалины около церквей, — пишет автор, — множество гробниц в горах вблизи древних храмов говорят, что место это было заселено христианскими народами. Но история древнего Зеленчукского поселения покрыта мраком неизвестности».

В ту пору древние развалины простирались на семь верст вдоль живописной долины Б.
Зеленчука. Кроме руин зданий, здесь находилось обширное кладбище, частично уже размытое горным потоком. Многоярусное расположение каменных гробниц напоминало аналогичные могильники греков в Малой Азии. Следы городской стены и сторожевых башен на горных вершинах — еще одно свидетельство существования тут в древности крупного населенного пункта. Возможно, что это и был город Вичин — центр Аланской митрополии.

Успенский подробно описывает расположенные на расстоянии двух верст древние Зеленчукские храмы. Первый из них, самый крупный, отличался сложной архитектурой и сохранился меньше других. В среднем храме находилась архиерейская кафедра. Под его куполом сохранился железный стержень для подвески паникадила. Третий, маленький храм был ранее других восстановлен по времени и расширился за счет небольшой пристройки, исказившей его облик. В первых двух храмах в конце прошлого века еще видны были остатки фресковой живописи, хотя их стены сильно пострадали. «Многие места живописи от этого так закопчены, что совершенно невозможно определить изображенных на них ликов святых». Между тем по рассказам казаков, еще лет за — до учреждения обители «внутренность обоих храмов была покрыта сплошной штукатуркой, по которой отчетливо были видны все изображения святых и с надписями, но не на славянском языке».

Автор сообщает интересные подробности о кресте, найденном майором Потемкиным в г. около церкви, на кладбище. Впоследствии он был завален камнями, и лишь после открытия обители снова вымыт наружу. Монахи, найдя на берегу реки это единственное документальное свидетельство древности храмов, поставили его в обновленной церкви.
«Храмы, несомненно, чисто греческого происхождения, что доказывает стиль построек и сохранившиеся надписи, — пишет Успенский. — Но грекам ли принадлежат эти храмы и могилы?» В этой связи представляет большой интерес сообщаемый им факт, что в черепе одной из могил было обнаружено копье. Из горских преданий известно о грабежах и нападениях на христианские храмы, когда в этих местах насаждался ислам, о том, как священников поражали копьями и жезлы их ломали. «Череп с копьем, возможно, принадлежит одной из жертв кровавой расправы азиатских орд с древними христианами».

В своей работе Успенский высказывает предположение, что «эти христианские памятники существуют ранее Х века и всего скорее со времен Юстиниана ». С ним полемизирует побывавший в Зеленчукском ущелье в конце прошлого века известный исследователь Кавказа Н. Динник. «Успенский считает, неизвестно на основании каких соображений, что эти храмы должны быть отнесены к VI веку, ко времени Юстиниана». Между тем «указателем их древности служит крест, найденный на берегу Зеленчука с греческой надписью и обозначением г. от Сотворения мира (соответствующим г. от Р. X.), а также интересная греческая надпись, с обозначением XIII века, на каменном памятнике, находящемся в лесу по правому берегу Зеленчука, в верстах выше монастыря».

Архитектура храмов и немногие уцелевшие изображения святых в чисто греческом стиле, по мнению Динника, показывают, что храмы эти были построены под руководящим влиянием греческого духовенства. Прекрасные, здоровые климатические условия, обилие леса и воды, отсутствие сильных ветров и метелей способствовали возникновению здесь поселений. При посещении Динником Зеленчукского монастыря два менее пострадавших от времени храма были уже возобновлены, и в них отправлялось богослужение. Первый же, считая вверх по течению Б. Зеленчука, храм, примыкающий к древнему христианскому кладбищу, по-прежнему оставался в полуразрушенном состоянии.

В последующие годы монахи, строя монастырские здания, находили могилы с хорошо сохранившимися скелетами и с остатками одежды. Все погребения были христианскими.
Вблизи монастыря, по словам Г. Прозрителева, в начале нашего века «при рубке леса было обнаружено огромное кладбище с богатыми мраморными плитами, на которых имеются нерусские надписи».

В году в этом районе побывал в составе офтальмологической экспедиции известный врач, профессор С. Очаповский. Дивной красоты природа Северного Кавказа, Зеленчукский монастырь, основанный на месте старинных византийских храмов, поразили его воображение. «Это — исторический путь, — писал он, — дорога народов, с незапамятных времен двигавшихся с побережья Понта на равнины нынешней Южной России и обратно. Эта дорога — сплошной археологический музей, где руины времени, разорванные горными потоками каменные хребты, скалы, застывшие в своем падении, чудесно сплетаются с руинами человеческими — развалинами храмов, целых городов, остатками некрополей и т. п.».

В советское время верховья Б. Зеленчука стали предметом археологического изучения. Археолог Т. М. Минаева, обследуя Старое Жилище в южной части развалин древнего поселения, нашла остатки маленькой христианской церкви.
Другой исследователь, Б. В. Скитский, писал о Зеленчукских храмах: «Сооружены они в византийском стиле, походя по формам и размерам на храмы соседней Абхазии. В реставрированном храме в алтаре была архиерейская кафедра, а сбоку сиденье для священников — видимо, этот храм был Кафедральным Собором Аланской митрополии.
Храмы сделаны из прочного тесаного камня и кирпича. Внутри храмы были расписаны фресками, большая часть коих погибла. Совершенство архитектурных форм храмов и росписей, наличие следов большого города говорит, что здесь был центр Аланской державы. В пользу этого говорит и удобное географическое положение — на дороге через Клухор-ский перевал в Абхазию, а по Б. Зеленчуку и Лабе к устью Кубани».
По мнению профессора В. Ф. Миллера, верховья Кубани издавна были заселены аланами.
Это подтверждается и находкой надмогильной плиты на р. Б. Зеленчук с надписью на аланском языке.

Одним из первых исторических свидетельств об аланах служит указание византийского историка Прокопия Кесарийского на то, что аланы некогда занимали центральную часть Северного Кавказа. Он именовал алан «друзьями христиан и ромеев».
Археологические памятники также указывают на довольно раннее проникновение христианства в среду алан. Судя по развалинам древних храмов и многочисленным погребениям, в Х веке вся Алания была христианской страной.

Таким образом, уникальные памятники архитектуры — Зеленчукские храмы — это материальные доказательства существования крупной христианской Аланской державы.

«Верховья Кубани и Большого Зеленчука, — пишет Т. Минаева, — являются одним из видных культурных центров алан и, в частности, главным центром христианства среди них. Это объясняется тем, что по этому району издавна проходила перевальная дорога, связывавшая Северный Кавказ с Восточным Причерноморьем. Именно поэтому здесь сооружены крупные христианские храмы. В ущелье Б. Зеленчука, где сохранились остатки трех храмов византийской постройки, вероятно, был центр Аланской епархии, упоминаемой в византийских источниках с начала Х и до XIV века».

Этой же точки зрения придерживается и другой автор — С. Малыхин: «Весьма вероятно, что именно крупное городище Нижний Архыз, с четырьмя расположенными на нем храмами, и было центром этой епархии».

Еще недавно в Архызском ущелье на так называемой Азиатской поляне, стояли три древних статуи. Одна из них изображала воина — в левой руке меч, в правой чаша, голова увенчана шлемом. Этот высеченный из цельного камня воин стоял стражем у входа в ущелье. «Ученые предполагают, что каменный воин был изготовлен аланами… Возможно, что изваяние было поставлено как памятник какому-либо выдающемуся воину аланов».

Другой район Северного Кавказа — долина Теберды — также служил первоначальной дорогой из степей и ущелий Северного Кавказа к восточному побережью Черного моря.
Не удивительно, что здесь был выстроен крупнейший византийский храм. Отсюда караванные торговые дороги вели в разных направлениях к Клухорскому перевалу и далее к Черному морю, вниз по р. Кубани, по р. Маре в долину Подкумка, к хозарскому городу Маджары и к крепости Рум-Кале. Один из этих караванных путей через Клухорский перевал изображен на старинной карте, составленной венецианцем Франческо Пиццигани в г. Этот древний торговый путь отмечен и на немецкой карте Георга Трайтеля, изданной в XVIII веке в Страсбурге. Именно здесь, в месте, где соединялись дороги, ведущие в ущелье рек Кубани, Теберды и Мары, в густо населенной долине, для «Византии важно было прочно насадить христианство, чтобы поддерживать свои экономические и политические интересы» .

Главным торговым пунктом Северного Кавказа, ведшим торговлю с Востоком и Византией, был древний город Маджары, стоявший при впадении Подкумка в Куму.
Через него шли кратчайшим путем к другому крупному городу Хумара караваны с шелком из Хорезма в Севастополис (Сухуми) и далее морем в Константинополь. В Хумаре верблюжьи степные караваны заменялись для следования через Клухорский перевал горным транспортом на мулах. В ту пору, когда здесь процветала сначала византийская, а затем генуэзская торговля, протяженность города Хумары.

Древнему торговому пути по горам Центрального Кавказа от Черного моря к Каспийскому посвящена работа археолога П. Г. Акритаса, изданная в г. Автор высказывает предположение, что наиболее оживленное движение по нему происходило в IX — XII веках, т. е. в эпоху наиболее интенсивного распространения христианства на Северном Кавказе. Древний Севастополис, где, по словам Плиния, еще в I веке было до переводчиков для торговых сношений с народами Кавказа, был еще одним пунктом, откуда Византия направляла своих миссионеров для распространения христианства среди горцев. В дальнейшем греков заменили здесь генуэзцы.

На торговом караванном пути из Севастополиса первым крупным пунктом после Клухорского перевала было укрепление с Сентинским храмом на вершине. Затем уже шла Хумара. Словно грозный страж, здесь стояла одинокая Шаонинская скала, на отроге которой высился Хумаринский храм. Это был крупный укрепленный пункт, построенный на пересечении караванных путей, шедших из Византии в Среднюю Азию, Индию и Китай. Одна из дорог вела в ущелье Б. Зеленчука. Отсюда же по Маринскому ущелью через перевал Кум-баши караваны добирались до древней крепости Рум-Кале, что означает «крепость румов» — так горцы называли византийцев.
В эту естественную крепость вели три высеченных в отвесных скальных стенах лестницы.

«На правом берегу Подкумка стоит высокая гора, — писал Шора-Бек-мурзин Ногмов. —
Там находили серебряные кресты, ложки и другие металлические вещи. Между прочим, найден большой железный крест, подобный тем, какие украшают главы русских церквей. Предание говорит, что тут был город, называвшийся Бергусант (что значит собрание многих антов)». Преосвященный Владимир считал живописные развалины на берегу Подкумка одним из замечательнейших памятников древнего христианства на Северном Кавказе. Это и есть знаменитая Рим-гора, где в катакомбах крепости находилась христианская церковь с изображениями креста, а в самой крепости стоял каменный крест с греческой надписью, относящийся к VII — VIII векам.
Дюбуа де Монперэ так описывал древний Бергусант: «Крепость этого города, расположенная на уединенной скалистой горе зеленого цвета песчаника, имела около одной версты в длину; к ней вели две или три лестницы, высеченные в скале; вход на главную из них закрывался дверью, укрепленной в расселине. Вершина горы покрыта щебнем, развалинами жилищ, едва уже сохранившимися, костьми и т. д.; не сохранилось руин больших размеров. Здесь были произведены небольшие раскопки, найдены различные предметы, между ними маленькие медные кресты… Согласно преданию местных жителей времен Палласа эта уединенная крепость служила убежищем для франков». Франками горцы называли генуэзцев.
В этом древнем аланском городе также было сильно византийское влияние. Само название — Рим-гора — говорит об этом. Сейчас, кроме каменных лестниц, выдолбленных в скале, грушевидных цистерн для воды и большого числа катакомб, ничто не напоминает о богатом прошлом этого христианского города, дотла разоренного полчищами Тамерлана. Они стерли с лица земли все сооружения, о которых лишь напоминают контуры фундаментов, разграбили и уничтожили христианские храмы. Этот уникальный памятник старины унес с собой много тайн, связанных с развитием христианства. Незримые нити связывают Рим-гору не только с древними христианскими храмами в аланских городах на Кубани, Теберде и Б. Зеленчуке, но с малоизвестными очагами христианства в горах Кабарды.

Труд археолога П. Акритаса проливает свет на многие прежде неведомые страницы истории христианства в этой части Северного Кавказа. Следуя по древнему караванному пути от Кислого колодца (г. Кисловодска) в глубь гор, он нашел много христианских памятников — восьмиконечный крест на отвесной скале у Гунделенской крепости, плиту с высеченным на ней крестом в старинном доме в Чегемском ущелье. Здесь же археолог обнаружил так называемую «Греческую лестницу» — сложную систему фортификационных сооружений с четырьмя башнями.

Прилепленные известковым раствором к отвесной скале каменные ступеньки ведут к узкой горизонтальной террасе, где из скалы течет струя воды. По горскому преданию, византийцы в этом надежном месте хранили добываемое в горах золото. Прежде на искусственной подпорной стене «лестницы» можно было видеть надписи. Неподалеку от этого сооружения находился небольшой христианский храм. Внутри храма — сложенный из камня престол. «Судя по размерам этого храма, — пишет Акритас, — христианская община, которую он обслуживал, была небольшая. Над храмом есть древний могильник из развалин какого-то здания».

Крестные камни найдены в Безенгийском ущелье. На недоступной скале, над ущельем, возвышаются развалины замка, построенного, по-видимому, в IX — XII вв. Вблизи этого замка стоит небольшая часовня, окруженная каменной оградой.
В Балкарском ущелье на одной из старинных боевых башен хорошо заметен крест. Тут же расположен, вероятнее всего, византийский могильник, известный под названием «Город мертвых».

Вблизи же нынешнего Нальчика, в урочище Лесной Курган, находилась в древности епископская кафедра. Ногмов в своей книге «История адыгейского народа» приводит песню об епископе, называвшемся горцами шехником: «Шехник наш защитник и воспитатель. Шехник наш свет. Воспитатель рассуждал о Законе Божием с вершины Лесистого Кургана. И на Лесистом Кургане скован ему дом из жести с дверями из литого серебра, и там-то обитал Светлый Божий Дух. И ангелы беседовали с мудрым старцем, свет от бороды его уподоблялся свету факела. Он парит в воздухе, как земная птица поднимается в облака и видит творящих беззакония. Ребра его не простая кость, но кость слоновая и благородный золотой крест сияет на его груди» .

Эта выразительная песня ярко свидетельствует о том благотворном влиянии, которое христианство оказывало на духовную жизнь горцев. О существовании древних христианских церквей в этом месте писал также М. Ермоленко:
«В Нальчике, на краю аула стоял прежде старый, полуразвалившийся, поросший мохом храм, который впоследствии совсем завалился. На месте этого храма выстроили затем новую церковь, уничтожив следы старого храма. Кроме того, в районе Голубых озер были также развалины древней каменной постройки, по виду храма, т. к. на камнях были высечены кресты и надписи» .

У аула Кармовского, Нальчикского округа, на горе было найдено пять каменных крестов. Здесь при раскопках были обнаружены кресты и плиты с изображением креста, а также медная икона. По-видимому, тут находилось древнее христианское кладбище.
Ширяев в уже упоминавшейся книге «По Северному Кавказу» тоже касается ряда христианских древних храмов Кабардино-Балкарии: руин христианской базилики XV в.
на берегу р. Кестанты, развалин двух христианских храмов в Чегемском ущелье и у с.
Ишканты. В далеком прошлом здесь также жили аланы, унаследовавшие от христианской Византии более высокую культуру. Впоследствии сами аланы были ассимилированы или уничтожены новыми пришельцами.

Первым, кто обратил внимание на древнехристианские памятники этого района, был ученый И. Гюльденштедт, побывавший здесь в г. Он описал увиденный им в Кабарде замечательный крестообразный монумент, стоявший вблизи знаменитого Татартупского минарета. На этом кресте было два рельефных изображения. С одной стороны — православного священника со сложенными на груди руками в долгополой ризе, с крестами на одежде. С другой — всадника, поражающего копьем одну из глав дракона.

Греческая надпись, по мнению Гюльденштедта, касалась некоего Федота, сына Ноя. В г. археолог Фиркович поставил крест в числе других археологических памятников у Елизаветинской галереи в Пятигорске, создав своеобразный музей для посетителей Кавказских Минеральных Вод.

Гюльденштедту удалось также увидеть в Кабарде, на реках Баксане и Чегеме несколько других крестообразных монументов. На реке Кумбелей он встретил надгробный камень с фигурой Георгия Победоносца, с греческой надписью и изображениями, сходными с Татартупским крестом. Надпись на этом надгробии была им прочитана так: «Помяни Господи душу раба Св. Георгия Латтемара в день страшного суда во второе пришествие твое…» В г. на берегу реки Этока, у станицы Зольской, Гюльденштедт обнаружил знаменитую каменную статую Дука-Бек с изображением четырехконечного креста.
Рисунок этой статуи можно видеть в Пятигорском краеведческом музее. Гюльденштедт писал, что «кресты и всадник Георгий, высеченные на этом памятнике, ясно указывают на то, что они исполнены греческими христианами. Сама же статуя с плотно прислоненными руками к туловищу, вместе с его нижней частью и головой образует подобие креста».

Интересно описание статуи, сделанное С. Броневским: «Между Бештовыми горами, на полугоре Темир-Кубшока при ручье Етока стоит каменный поясной истукан вышиной в футов, дюймов, называемый кабардинцами Дука-Бек, с надписью, коея буквы имеют сходство с греческими или славянскими, и с разными изображениями людей и зверей, высеченных на подножии оного. Надписи никто не мог разобрать, и кому воздвигнут этот памятник также неизвестно. По некоторым изображениям догадываются только, что рыцарь Дука-Бек был христианин» .

Шора-Бекмурзин Ногмов называет изображенного на статуе знаменитого витязя (нарта) Баксаном и относит ее к IV веку. Он утверждает, что на греческой надписи, сделанной внизу памятника, можно было разобрать имя Баксана. В честь этого героя была, по преданию, названа река Баксан. Однако некоторые исследователи высказали сомнение в том, что эта статуя сооружена в IV веке. Археолог Уваров считал надпись и крест на статуе позднейшими христианскими прибавлениями, а в отношении самого «истукана» высказался, что он, наверно, принадлежит к раннему времени христианства. Филимонов, по аналогии с другими крестными памятниками Кабарды, относит статую к XII веку.

Еще один уникальный археологический памятник Северного Кавказа — древний город Маджары (на месте которого находится г. Прикумск). Судьба этого хазарского города необычайно интересна. Посетивший его в — гг. полковник Гербер составил рисунок сохранившихся, правда, в полуразрушенном состоянии, городских строений.
Ученый П. Паллас в году также еще застал тут больших дома и башен. Кроме того, он обнаружил крупные мавзолеи. Одно из каменных сооружений по своей архитектуре очень напоминало христианский храм .

Находки на развалинах металлических крестов, употребляемых в православных храмах, надгробных плит с изображением креста говорят о том, что и здесь некогда пустило корни христианское учение. Однако начавшаяся в конце XVIII века русская колонизация края пагубным образом отразилась на участи Маджарских строений. Русские поселенцы на реке Куме варварски истребили остатки городских зданий, употребив их на свои постройки. После основания тут в году города Святой Крест из кирпича, взятого с маджарских развалин, были построены армянская церковь св. Георгия и ряд домов.
Превосходный квадратный кирпич, каменные плиты с надписями были безжалостно расхищены местными жителями на печи и дома. Священник Семилуцкий снял клинообразную надпись с каменной плиты, служившей порогом в крестьянском доме.
В году, после основания в г. Святой Крест Мамай-Маджарского монастыря часть кирпичей была использована для сооружения монастырских зданий. Древние руины таяли на глазах. Если в г., по словам Прозрителева, в развалинах церкви еще видны были на стенах изображения святых, то побывавшая в этом районе в г. француженка Адель Омер де Гелль в своей книге «Путешествие по прикаспийским степям и Южной России» пишет, что от знаменитых Маджар «теперь ничего не осталось, даже кирпича — все унесли жители для своих построек». Правда, в г. архитектор А. Архипов обнаружил развалины христианского храма с фресковой живописью на стенах. Он пишет о найденном при съемке местности углублении, имевшем вид правильного восьмиугольного креста, и считает его основанием древнего христианского храма.
Таким образом, древнейший город Маджары был одним из очагов христианства на Северном Кавказе. Он был разрушен во время татарского нашествия. Русское же население, безучастное к историческому прошлому древнего города, сравняло его с землей…

«Все эти остатки прошлого и развалины, — писал Г. Прозрителев в начале этого века, — смотрят с укором на нас, русских, взявших Кавказ в свои руки, эти свидетели отдаленных времен зовут к себе исследователя, чтобы рассказать ему историю погибшего народа, задолго еще до нас внесшего сюда слова любви, заповеданные Христом, и свет его учения».

Много древнехристианских памятников находится в горных ущельях Северной Осетии, Ингушетии и Чечни. В отличие от византийского стиля храмов Карачая и Кабарды, они носят следы грузинского происхождения. Это объясняется влиянием Грузинской церкви на эти районы, имевшим место в древности. В. Миллер приписывает сооружение большинства храмов Северной Осетии царице Тамаре. Видный археолог профессор Л. П.
Семенов древнейшие из этих храмов также относит к XII — XIII вв., т. е. ко времени правления царицы Тамары . К древним каменным храмам грузинской архитектуры он относит: часовни в селах Нузал и Галиат и церкви в селах Дзивгис и Гули.
Большой интерес, как памятник грузинского церковного зодчества, представляет пользующаяся широкой известностью Нузальская часовня. Есть «предположение, что часовня является усыпальницей Сослана — мужа царицы Тамары». Особенностью часовни служит фресковая живопись с грузинскими надписями. Святые написаны в грузинских одеждах, их имена обозначены грузинскими буквами. «Время постройки, — пишет краевед Вертепов, — неизвестно, но во всяком случае не раньше Х века».
Ученый Дирр считал, что Нузальская часовня построена братьями Чарджановыми в г..
Пожалуй, самый знаменитый древний памятник Северной Осетии — это находящееся в Цейском ущелье святилище Реком. Оно было создано в честь св. Георгия. На одном из бронзовых колоколов было написано на грузинском языке, что он принесен в дар храму «за спасение нашей души и победы над нашими врагами» грузинским царевичем Георгием. Здесь прежде хранился шлем легендарного осетинского героя Ос-богатыря. «По преданию, — пишет Вертепов, — храм этот выстроился сам собою без помощи человеческих рук. Вероятно, христианские миссионеры освятили здесь прежнее языческое капище построением на его месте христианского храма. Осетины собираются к Рекому раз в год и справляют праздник св. Георгия в Троицын день». Его постройку Б. Скитский относит к XVII веку. Кроме Нузальcкой часовни и Рекома, в горах Северной Осетии находится довольно много развалин древних храмов, некоторые из них сохранились полностью (например, церковь в селе Майрамахау).

В горах Чечни в г. военный отряд, строя крепость у Чахкиринского аула, нашел на возвышении большой каменный крест. Он был высечен из глыбы известкового камня и, по-видимому, привезен из другого региона, т. к. вблизи аула такой горной породы нет.
«Когда и кем водружен крест, достоверно неизвестно. Жители Чахкиринского аула, хотя и магометане, однако же, оказывали с незапамятных времен особенное благоволение к этой древней христианской святыне, вследствие чего она и сохранилась неприкосновенной».

Крест же долгое время стоял в ограде крепостной церкви. Интересно, что своим названием Ставрополь также обязан обнаруженному при основании города на вершине горы кресту.

Историк П. Бутков в -х годах прошлого столетия писал об увиденных им в верховьях р.
Ассы двух христианских храмах. На надгробном камне, найденном у одной церкви, было высечено изображение духовного лица в священнической одежде и в шапке с крестом. В г. Л. П. Семенову удалось обнаружить в Ассинском ущелье третий древний храм грузинского типа, до того неведомый археологам. Назвал он его Таргимским.
Другой из трех храмов носит название Тхаба-Ерды, что значит « святых». На его стене было несколько рельефных изображений с орнаментом и изображением человеческих фигур, привезенных из Грузии.
Археолог Бакрадзе расшифровал высеченные на камнях надписи на древнем грузинском языке: «Христе, прослави строителя (храма сего) патрона Давида»; «Господи, благослови Георгия епископа»; «Господь Саваоф, помяни епископа Георгия». На одном из камней стояла дата — год. Скорее всего, храм был построен в IX в. неким патроном Давидом из местной грузинской епархии, возглавляемой епископом Георгием. Несмотря на подчинение горцев влиянию ислама, они долго почитали церковь Тхабы-Ерды, как одну из своих святынь. Именем этого храма клялись. Однако в конце прошлого века горцы стали использовать его как загон для овец. В советское время подробное описание этого уникального грузинского храма сделал археолог Е. Крупнов. Он настаивал на его реставрации, как не имеющего по историческому значению себе равных на Северном Кавказе.

Очень большой интерес представляют каменные средневековые башни, сохранившиеся у галгаевцев-ингушей. Торнау пишет о них: «По способу каменной кладки и по кресту, высеченному на каждой башне, постройка их принадлежала к тому времени, когда грузинские цари господствовали в горах с XI по конец XIII столетия, и когда знаменитая царица Тамара, обращая в христианство осетин и соседних с ними кистинцев, принуждена была в нагорных аулах возводить подобные башни для грузинских гарнизонов, имевших задачей удержать новообращенных христиан в повиновении и страхе Господнем».

Другой ученый — М. Селезнев — также говорит, что «остатки большого числа церквей в ущельях Кистинских и Куртинских, находимые там книги, сосуды, вещи и деньги, почитание язычниками христианских святых и названия их ясно доказывают, что жители этого округа были прежде христиане, отступившие от веры…».
Недалеко от аула Чечень, на р. Аргунь в кургане при раскопках был найден символ христианства — крест. В Аргунском ущелье на куполообразном потолке одной из башен находился крест лепной работы. Там же, в одном из могильников, нашли бронзовый полушарик с рельефным изображением женского лица, окруженного венчиком. В Хасавюрте было прежде место, носившее у горцев-магометан название Кладбища неверующих, где также при пахоте находили небольшие металлические кресты.
На одном из горных перевалов, ведущих в Сванетию, среди вечных снегов стояло сооружение из больших шиферных плит. Внутри его находились иконы, окруженные турьими рогами и наконечниками стрел. На Северном Кавказе даже на заоблачных высотах, среди суровых утесов можно еще набрести на каменные, поросшие мхом кресты или на руины древней часовни. Под самыми глетчерами Казбека стоят развалины Вифлеемова скита, где некогда жили христиане-отшельники. В глухих дебрях Дагестана, в мрачном ущелье Аварского Кой-Су притаился небольшой древних храм. «Мне известна, — пишет А. Берже, — во внутреннем Дагестане только одна церковь, да и она, судя по архитектуре, принадлежит к позднейшей эпохе. Она лежит в верстах от Хунзаха, на левом берегу Аварского Кой-Су, в теснинах ущелья Гатана-Кол (церковное ущелье), близ небольшого ручья».

Судя по местоположению храма, тут не было прихода, а лишь скит. Существует версия, что Шамиль разрешил поселиться здесь нескольким христианам, но, спустя некоторое время, они были убиты фанатиками мюридизма.

Теперь обратимся к древнехристианским памятникам западной части Северного Кавказа.
Один из наиболее известных — это открытые в г. Н. Каменевым развалины церкви св. Георгия на р. Белой, вблизи станиц Белореченской и Ханской. При исследовании руин был найден камень с рельефным изображением св. Георгия и с греческой надписью.
Очень богат археологическими памятниками Таманский полуостров — один из древнейших очагов христианства на Северном Кавказе. В стенах старинной Покровской церкви в Тамани были вделаны мраморные плиты с надписями на греческом языке и крестом. Здесь же был найден знаменитый «тмутараканский камень» — мраморная плита с надписью: «В лето () индикта , Глеб князь мерил море по леду от Тмутараканя до Кърчева сажени».

Этот камень — один из памятников княжения в Тмутаракани Глеба. При нем был основан вблизи нынешней станицы Ахтанивовской на высоком уступе, омываемом лиманом, храм в честь святых Бориса и Глеба. Таманский полуостров, несомненно, еще хранит много тайн, связанных с историей его христианизации.

Мы перечислили далеко не все известные древнехристианские памятники, тем более что благодаря современным исследованиям число их постоянно растет. Например, раскопки археолога Е. Крупнова в — гг. в Северной Осетии подтвердили высокую культуру аланских племен Х — XII вв. накануне татаро-монгольского нашествия и факт широких международных связей аланского общества с Киевской Русью, Грузией и странами Ближнего Востока. Было также установлено, что известное городище Верхний Джулат у Татартупского минарета и есть тот упоминаемый в русских летописях ясскийаланский «славный город Дедяков», где в г. татарский Узбек-хан убил тверского князя Михаила Ярославича.

Много христианских погребальных мест обнаружено во время раскопок у так называемого Северного — первого древнего Зеленчукского храма. В июле г. автору лично удалось тут видеть остатки костей, извлеченных из многоярусных каменных гробниц в приалтарной части храма.

Кроме научно-исторической ценности, древние памятники служат блестящим подтверждением огромного культурного и морального влияния христианства, оказанного в древние времена на народы Северного Кавказа. Камни его древнехристианских храмов, особенности их архитектурного стиля, фресковая роспись, надписи на надгробиях и т. п. рассказывают о благотворном воздействии передовой византийской христианской культуры на приобщенных к христианскому вероучению адыгов, алан и других древних обитателей Северного Кавказа. Христианство не только прививало им более высокие, гуманистические моральные принципы, но и обогащало их более высокой культурой, что находило отражение в архитектуре зданий, живописи, церковной музыке, зарождении начатков письменности и пр.

“

Интересно, что христианские священники перед отправкой из Византии на Кавказ приобретали некоторые познания в медицине, дабы заниматься не только духовным, но и лечебным врачеванием своей паствы. Преосвященный Владимир в «Исторической записке о христианстве на Северном Кавказе» пишет, что, несмотря на вековое господство магометанства, греческое влияние на горцев оказалось более глубоким, могущественным и плодотворным. Он также обращает внимание на то, что обычно при древних храмах встречаются и развалины каменных зданий, именовавшихся «домами эллинов». «Быть может, — замечает владыка Владимир, — то были греческие монастырские подворья, с устроенными при них караван-сараями».
Все эти памятники также говорят о том, что христианство проникало сюда тем же путем, каким шла торговля с Византией. Древние греческие монеты, золотые и бронзовые вещи, находимые при раскопках, говорят о широком распространении греческой торговли на Северном Кавказе. Византийские причерноморские колонии, как пишет М. Селезнев, в течение пяти дней имели письменные сношения, туда и обратно, с районом Пятигорья.

Клухорский и Марухский горные перевалы представляли древнейшие пути Кавказа. По ним шла не только оживленная торговля оружием, шелком, тканями, солью, рисом и пр., но и происходил широкий культурный обмен. По подсчетам, сделанным П. Акри-тасом, караванам понадобилось дней, чтобы пройти путь от г. Севастополиса до крепости Рум-Кале, и дней, чтобы добраться оттуда до границ Северной Осетии.
Христианство, неся в горы Кавказа передовую культуру, сыграло великую роль в утверждении могущественной Аланской державы. Независимо от различных мнений о времени сооружения древних христианских храмов, можно сказать одно, что питательной почвой, на которой расцвело христианство среди алан, служило могущественное влияние Византии, позднее в других центральных районах Северного Кавказа сменившееся влиянием православной Грузии. Храмы греческой и византийской постройки служат памятниками этого векового исторического процесса, отмеченного бурными, драматическими событиями — монголо-татарским нашествием, ожесточенной борьбой Креста с Полумесяцем, падением Византии, установлением татарского ига над Русью, истреблением и вытеснением в горы непокорных христиан — алан. Прошедшие через все эти испытания древние храмы, уединенно стоящие на вершинах угрюмых скал, среди дремучей лесной чащи, — незыблемые вечные памятники христианства, привлекающие к себе и доныне православных людей.